- У меня было напрочь испорченное настроение: когда мы вышли из зала, на меня напала Алексеева вместе со своим мужем Торбяком, и начали мне угрожать, как это я посмел организовать эту встречу. (Хотя предварительно я консультировался с Алексеевой, и она была не против. Но потом, когда о встрече доложили Сверкалову, он устроил дикий скандал. Он орал, и скорее всего матом, но спасло дело то, что разрешившая встречу Г.Н. Афанасьева была под защитой первого секретаря горкома партии Золотова).
КГБ ситуацию проспал, а меня окончательно объявили диссидентом. И поскольку в 1972-м году в местном КГБ со мной уже проводили профилактическую беседу, то я собрал шмотки-манатки и уехал из Ульяновска в Москву. На 16 лет. Потому что был я здесь совершенно одиозной фигурой, на меня пальцем показывали. И делать мне в Ульяновске было совершенно нечего.
...Так вот Евтушенко пригласил меня в ресторан. Заказал шампанское, пельмени. Тут много знаменитого народу ходило: актер Плотников, красавец Лещенко... И тут же ходил, выворачивая шею, ульяновский поэт Толя Чесноков. Евтушенко смотрит на него, но за стол не приглашает. Я говорю: а это наш поэт Анатолий Чесноков. Тогда Евтушенко: давайте, садитесь, молодой человек. Какие стихи пишете? Толя дал почитать. И ему понравилась одна строчка.
Евтушенко говорит: подарите мне эту строчку (так иногда делали большие поэты). А Толя отвечает: «Я вам ее не дам, я сам опубликую».
Записано 18.03.2005 г.